Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй.
Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям, играй после этого Островского!
Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа.
Я как яйца: участвую, но не вхожу.
Почему все дуры такие женщины?
Вы знаете, что такое сниматься в кино? Представьте, что вы моетесь в бане, а туда приводят экскурсию. Жизнь — это затяжной прыжок из п*зды в могилу.
Я как старая пальма на вокзале — никому не нужна, а выбросить жалко.
Для актрисы не существует никаких нeyдoбcтв, если это нyжно для рoли.
Когда я начинаю писать мемуары, дальше фразы: «Я родилась в семье бедного нефтепромышленника...», — у меня ничего не получается.
Чтобы получить признание — надо, даже необходимо, умереть.
Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм — это не извращения. Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду.
Красивые люди тоже срут.
Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.
Все приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.
Я вас ненавижу. Куда бы я ни пришла, все оглядываются и говорят: «Смотри, это Муля, не нервируй меня, идёт».
Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и у**ываю.
Получаю письма: «Помогите стать актером». Отвечаю: «Бог поможет!».
